Роль подвига девушек-зенитчиц в произведении "А зори здесь тихие..."
Галя Четвертак.
Эта девушка со звучной фамилией – подкидыш. Получила Галя такую фамилию в детском доме, расположенном в бывшем монастыре, потому что ростом в четверть меньше всех вышла. С самого детства она привыкла все окружать таинственностью, и поэтому в десять лет Галя стала знаменитой, устроив скандал, которого монастырь не знал со дня основания. Она выдумала историю о нападении бородатого старика, тем самым подняв на уши весь детский дом. Таким образом сирота пыталась обратить на себя внимание, к тому же это было возможностью избавиться от насмешек и издевательств. Но слава продлилась не долго. Несколько подобных выходок окончательно перетряхнули детдом, и тогда от бедной Гали избавились, отправив в библиотечный техникум на повышенную стипендию, где ее и застала война.
В это время девушку охватили мечты о военной романтике, о бесстрашных подвигах. За исключением Гали, всю ее группу отправили на фронт. Но Четвертак не сдавалась, продолжая ежедневно обивать пороги военкомата. Беззастенчиво вравшая Галя своими штурмами так поразила подполковника, что тот в порядке исключения направил ее в зенитчицы.
Осуществленная мечта всегда лишена романти-
ки. Разочарования быстро настигли Четвертак,
которая так грезила о службе. Война требовала
не бесстрашных подвигов, а безукоризненного
следования уставу, смена обстановки, которой
так желала Галя, быстро превратилась в одно-
образную рутину, с каждым днем все больше и
большем угнетающую ее. Реальность совершен-
но не соответствовала мечтаниям. Сентимен-
тальная Четвертак скисла и тихо плакала по но-
чам, но приезд Жени снова оживил Галин мир.
Но не врать Галя просто не могла. Так появилась на свет мама-медицинский работник, в существовании которой сирота смогла убедить не только всех окружающих, но даже и себя. Но это скорее была не ложь, а мечты, которыми всегда жила Четвертак, игра разбушевавшегося воображения. В этой вымышленной маме Четвертак видела защиту: и когда ее заставляли надевать сапоги погибшей Сони, и когда старшина поил Галю спиртом, она с невозмутимым видом вспоминала о маме-медицинском работнике.
Война была не для нее. В первом бою она так растерялась, что не смогла выпустить ни одной пули, но не из-за трусости, а просто по неопытности. Впечатлительная Галя не смогла забыть смерти Гурвич, она физически ощущала проникающее в рвущиеся ткани лезвие. Она хотела всё забыть, но не возможно было вычеркнуть из памяти мертвые глаза Сони. Галя всегда жила в собственном воображаемом мире яснее, чем в действительности, и боль душевная так реалистично превращалась в физическую, что она шла лишь движимая ужасом, ничего не соображая. Она была уже мертва.
Человек в опасности либо совсем ничего не соображает, либо сразу за двоих. К сожалению, Галя оказалась первым вариантом. Не успев принять свой последний бой, она выпрыгнула из кустов и побежала наперерез врагу. Хрупкое девичье сердце не вынесло навалившейся боли. Коротко ударил автомат. Галя упала лицом в землю. Все стихло. Только ее ноги все еще бежали, еще бились, вонзаясь в мох носками Сониных сапог…


